человек уже ходил по луне, а зонтики остались зонтиками...
Поскольку я сегодня добрых полдня прострадал приступом необъяснимой лености, к моменту, когда я вернулся в бодрое состояние духа, идти куда-то было уже поздно. Что в какой-то степени даже хорошо, потому что вместо того, чтобы добавить к неразобранным завалам всего на свете ещё пару сотен фотографий, я наоборот немного продвинулся в их расчищении. А потом решил окончательно почувствовать себя героем и сел писать вот этот самый пост про кино, книжки и всё прочее, что попутно успеет забрести ко мне в голову.
А оно забредает. Вот, например, межкультурное общение такое межкультурное: английское self esteem на русский переводится как самооценка. На шведский оно переводится как-то совсем по-другому, заводя в тупик все попытки серьёзных диалогов (и так тут крайне редкие). Единственное, что мы в итоге смогли выяснить: шведская self esteem не может быть завышенной. И высокий процент школьных самоубийств у них совершают именно люди с высокой self esteem. При этом я даже примерно понял, что шведы имели в виду, описывая мне сие явление. Но совершенно не представляю, как то же самое объяснить по-русски.
Или вот ещё куда забредает: есть люди, которые всегда пишут в своём собственном стиле. Пишут себе и пишут, и ничто на них не влияет. И голосом всегда своим разговаривают, и мимикой своей пользуются. А Токи только тем и занят, что хронически что-то или кого-то зеркалит. Например, начитается Токи книжек хороших, и пишет более-менее хорошо, начитается плохих - пишет плохо. Самый показательный случай - это, конечно "начитается Токи Фрая", но такого у нас давно не приключалось. После просмотра Ацу-химэ я ещё недели две пытался побороть в себе мимику главной героини. И что-нибудь подобное у меня постоянно. Т.е. весело, конечно, но вот в случае с книжками, я бы предпочел не зеркалить. Потому как выходит, что плохие книжки мне читать противопоказано. А я бы в общем-то и рад, но как же узнать, что книжка плохая, пока сам не прочитаешь? Плохих же книжек, как все мы знаем, по любой теме наличествует в достатке.
Но что-то я не тем увлёкся, переходим к меню на сегодня.
• Борис Пильняк "Корни японского солнца"
Иногда мне думается, что плохо быть автором, которого постоянно цитируют историки. Потому что историки выдергивают из книги всю самую важную и интересную информацию, оставляя в новинку для читателя, берущегося за полный вариант, только не несущие особого смысла переходы от одного уже известного по многочисленным цитированиям момента до другого.
Вот Пильняка тоже всего зацитировали и заописывали так, что оригинальная книжка сразу кажется читателю какой-то слишком маленькой и очень пресной. Потому что же ничего нового ему уже не сообщают, повторение способствует ученью, но всё же суть скука, а абстрагироватьсся от того, что они уже сто раз это читали, похоже, могут как раз только историки.
• Вот Китю Карлсона с его "Поваренной книгой самурая" мне никто никогда не цитировал, поэтому читалась она быстрее и заметно веселее. Заодно давая одноклассникам повод понедоумевать, чего же я смеюсь весь перерыв без остановки. Нового в книге, впрочем, нашлось тоже немного - всё же все иностранцы, попадающие в Японию склонны писать о том, что их постоянно окружает и одновременно разительно отличается от привычной действительности. Тут некоторую роль играет, конечно, ещё и то, куда иностранец попадает в первую очередь. Но так как большинство из них (нас) оказывается сперва в Токио, то видят они все примерно одно и то же. С разницей в расположении рабочего места, везения с коллективом, изначальных пищевых пристрастиях и уровне знаний о стране до момента въезда.
И как при очередном прочтении стихотворения некая дама вынуждена в миллионный раз сдавать в багаж картины, корзины, картонки и мелкую живность, так и каждый пишущий о Японии иностранец не забывает упомянуть о поездах, суши, гейшах, аниме, самураях, погоде и японских домах без центрального отопления.
Так что чтение очередных подобного рода заметок обычно больше рассказывает мне об их авторе, нежели о Японии. Знаете, как в тайгах о Бакумацу - события одни и те же, но всегда интересно, на чьей стороне режиссёр и как он это будет оправдывать.
Доктор Карлсон, как сам себя называет автор, относится к той части человечества, которой хватает ума для шуток над собой и собственными неприятностями. И ещё он любит информацию. Поэтому читать книжку интересно. И с поправками на время написания, место проживания и всяческие сопутствующие условия, я с ним даже почти по всем пунктам согласен. Кроме японского языка. Потому что у японцев, конечно, очень много практически отдельных японских языков на все случаи жизни, но они очень даже понимаемы и логичны. Как минимум для русского человека. Потому что одноклассники хором вопят, что им очень сложно и ничего как следует не объясняют. Но тут, думается мне, им просто очень хочется на кого-то свалить сказывающееся на успеваемости отсутствие настоящей мотивации. И ещё то, что когда им кажется, что конфету только предложили, я уже считаю, что её подали, развернули, разжевали и в положили в рот.
• Коротенькую, всего в 116 страниц книжку Ihara Saikaku "Comrade loves of the samurai" я до конца так и не осилил. Очень для меня приторно и ни_о_чём. Хотя велика вероятность, что переводчики на английский с французского истории "доромантизировали" на свой лад. Или переводчики с японского на французский. Или и те и другие. Потому что вышло правда приторно, точь в точь, как европейское представление о ~востооооке~, слабо соотносившееся с реальностью.
• Раз уж книжка и так оказалась слишком приторной, я подумал, что дорама про пироженки, которую мне хотелось посмотреть чистого любопытства ради, уже явно ничего не испортит даже если не удастся. И я смело приступил к просмотру リバウンド / Rebound / Рикошет. На звание шедевра дорама изначально не претендовала, японское умение переигрывать для большей наглядности цвело тут так бурно, как я никогда ещё раньше не видел, а все острые углы очень аккуратно срезались, чтобы ненароком никого не обидеть. И всех кормили пироженками.
Думается мне, что если бы что-то подобное решились снять на западе, холливар начался бы незамедлительно.
- Возмутительно, толстые люди на экране! И они - положительные герои. Да как же так, что за пропаганда нездорового образа жизни! - кричала бы одна сторона.
- Толстые люди имеют право быть толстыми! - немедленно вопила бы другая и тут же сменялась гвалтом голосов, выкрикивающих одновременно "Это не наша вина, что мы такие!", "А мне нравится моё тело и ***!", "Вешалок не слушаем!" и т.д.
В общем, ничем хорошим дело бы явно не кончилось, так что западное кино про хороших толстых людей не снимают.
А японское снимают, потому что тут быть толстым или худым - это ваш личный выбор. И сумоисты здесь мороженое рекламируют, а крупных размеров знаменитости - бургеры и пончики. И никакая это не антиреклама, очень даже за.
Но толстых людей в Японии по-прежнему мало. Не потому, что все поголовно тут едят исключительно здоровую пищу в умеренных количествах (вот уж на кого, а на людей за едой я тут насмотрелся). А потому что выделяться не принято.
И вот опять вернувшая свой прежний вес героиня с любовью готовит жареную во фритюре свинину. И тортики. И ест. И больше под всеобщее одобрение не худеет. Потому что уравновешенный и счастливый человек всегда лучше нервного и нагруженного сотней собственных проблем. А если одна из составляющих счастья для такого человека - ежедневное поедание тортиков, так это его, человека, личное дело.
• 遺留捜査 / Iryu Sosa / Немые свидетели я посмотрел чуть раньше. И от начала до конца пребывал в приятном дежавю. Идею о том, что мёртвые уже ничего не могут сказать, поэтому кто-то должен сказать всё самое важное за них, я уже видел в Voice. Разве что в Войсе не было криминала, была судебка и замечательный Эйта, а в Свидетелях как раз наоборот оказался криминал, криминалистика и вездесущий Камикава Такая.
Но идея-то всё равно хорошая. И посмотреть на неё снова всегда приятно.
• Сказать мне по поводу особенно нечего, но передачи 歴史秘話ヒストリア。先生、そりゃムチャです！吉田松陰人生休当たり～ / Секреты истории. "Учитель, это авантюра! Ёсида Сёин - человек-таран", スーパーティーチャー吉田松陰 / Супер-учитель Ёсида Сёин и Тайны Истории. Такасуги Синсаку и Ёсида Сёин я тоже посмотрел. "Человеком-тараном" я как-то не очень проникся, а вот последние две мне очень понравились. Наверное потому, что хорошие учителя дорого стоят. Стоили и будут стоить.
А оно забредает. Вот, например, межкультурное общение такое межкультурное: английское self esteem на русский переводится как самооценка. На шведский оно переводится как-то совсем по-другому, заводя в тупик все попытки серьёзных диалогов (и так тут крайне редкие). Единственное, что мы в итоге смогли выяснить: шведская self esteem не может быть завышенной. И высокий процент школьных самоубийств у них совершают именно люди с высокой self esteem. При этом я даже примерно понял, что шведы имели в виду, описывая мне сие явление. Но совершенно не представляю, как то же самое объяснить по-русски.
Или вот ещё куда забредает: есть люди, которые всегда пишут в своём собственном стиле. Пишут себе и пишут, и ничто на них не влияет. И голосом всегда своим разговаривают, и мимикой своей пользуются. А Токи только тем и занят, что хронически что-то или кого-то зеркалит. Например, начитается Токи книжек хороших, и пишет более-менее хорошо, начитается плохих - пишет плохо. Самый показательный случай - это, конечно "начитается Токи Фрая", но такого у нас давно не приключалось. После просмотра Ацу-химэ я ещё недели две пытался побороть в себе мимику главной героини. И что-нибудь подобное у меня постоянно. Т.е. весело, конечно, но вот в случае с книжками, я бы предпочел не зеркалить. Потому как выходит, что плохие книжки мне читать противопоказано. А я бы в общем-то и рад, но как же узнать, что книжка плохая, пока сам не прочитаешь? Плохих же книжек, как все мы знаем, по любой теме наличествует в достатке.
Но что-то я не тем увлёкся, переходим к меню на сегодня.
• Борис Пильняк "Корни японского солнца"
Иногда мне думается, что плохо быть автором, которого постоянно цитируют историки. Потому что историки выдергивают из книги всю самую важную и интересную информацию, оставляя в новинку для читателя, берущегося за полный вариант, только не несущие особого смысла переходы от одного уже известного по многочисленным цитированиям момента до другого.
Вот Пильняка тоже всего зацитировали и заописывали так, что оригинальная книжка сразу кажется читателю какой-то слишком маленькой и очень пресной. Потому что же ничего нового ему уже не сообщают, повторение способствует ученью, но всё же суть скука, а абстрагироватьсся от того, что они уже сто раз это читали, похоже, могут как раз только историки.
• Вот Китю Карлсона с его "Поваренной книгой самурая" мне никто никогда не цитировал, поэтому читалась она быстрее и заметно веселее. Заодно давая одноклассникам повод понедоумевать, чего же я смеюсь весь перерыв без остановки. Нового в книге, впрочем, нашлось тоже немного - всё же все иностранцы, попадающие в Японию склонны писать о том, что их постоянно окружает и одновременно разительно отличается от привычной действительности. Тут некоторую роль играет, конечно, ещё и то, куда иностранец попадает в первую очередь. Но так как большинство из них (нас) оказывается сперва в Токио, то видят они все примерно одно и то же. С разницей в расположении рабочего места, везения с коллективом, изначальных пищевых пристрастиях и уровне знаний о стране до момента въезда.
И как при очередном прочтении стихотворения некая дама вынуждена в миллионный раз сдавать в багаж картины, корзины, картонки и мелкую живность, так и каждый пишущий о Японии иностранец не забывает упомянуть о поездах, суши, гейшах, аниме, самураях, погоде и японских домах без центрального отопления.
Так что чтение очередных подобного рода заметок обычно больше рассказывает мне об их авторе, нежели о Японии. Знаете, как в тайгах о Бакумацу - события одни и те же, но всегда интересно, на чьей стороне режиссёр и как он это будет оправдывать.
Доктор Карлсон, как сам себя называет автор, относится к той части человечества, которой хватает ума для шуток над собой и собственными неприятностями. И ещё он любит информацию. Поэтому читать книжку интересно. И с поправками на время написания, место проживания и всяческие сопутствующие условия, я с ним даже почти по всем пунктам согласен. Кроме японского языка. Потому что у японцев, конечно, очень много практически отдельных японских языков на все случаи жизни, но они очень даже понимаемы и логичны. Как минимум для русского человека. Потому что одноклассники хором вопят, что им очень сложно и ничего как следует не объясняют. Но тут, думается мне, им просто очень хочется на кого-то свалить сказывающееся на успеваемости отсутствие настоящей мотивации. И ещё то, что когда им кажется, что конфету только предложили, я уже считаю, что её подали, развернули, разжевали и в положили в рот.
• Коротенькую, всего в 116 страниц книжку Ihara Saikaku "Comrade loves of the samurai" я до конца так и не осилил. Очень для меня приторно и ни_о_чём. Хотя велика вероятность, что переводчики на английский с французского истории "доромантизировали" на свой лад. Или переводчики с японского на французский. Или и те и другие. Потому что вышло правда приторно, точь в точь, как европейское представление о ~востооооке~, слабо соотносившееся с реальностью.
• Раз уж книжка и так оказалась слишком приторной, я подумал, что дорама про пироженки, которую мне хотелось посмотреть чистого любопытства ради, уже явно ничего не испортит даже если не удастся. И я смело приступил к просмотру リバウンド / Rebound / Рикошет. На звание шедевра дорама изначально не претендовала, японское умение переигрывать для большей наглядности цвело тут так бурно, как я никогда ещё раньше не видел, а все острые углы очень аккуратно срезались, чтобы ненароком никого не обидеть. И всех кормили пироженками.
Думается мне, что если бы что-то подобное решились снять на западе, холливар начался бы незамедлительно.
- Возмутительно, толстые люди на экране! И они - положительные герои. Да как же так, что за пропаганда нездорового образа жизни! - кричала бы одна сторона.
- Толстые люди имеют право быть толстыми! - немедленно вопила бы другая и тут же сменялась гвалтом голосов, выкрикивающих одновременно "Это не наша вина, что мы такие!", "А мне нравится моё тело и ***!", "Вешалок не слушаем!" и т.д.
В общем, ничем хорошим дело бы явно не кончилось, так что западное кино про хороших толстых людей не снимают.
А японское снимают, потому что тут быть толстым или худым - это ваш личный выбор. И сумоисты здесь мороженое рекламируют, а крупных размеров знаменитости - бургеры и пончики. И никакая это не антиреклама, очень даже за.
Но толстых людей в Японии по-прежнему мало. Не потому, что все поголовно тут едят исключительно здоровую пищу в умеренных количествах (вот уж на кого, а на людей за едой я тут насмотрелся). А потому что выделяться не принято.
И вот опять вернувшая свой прежний вес героиня с любовью готовит жареную во фритюре свинину. И тортики. И ест. И больше под всеобщее одобрение не худеет. Потому что уравновешенный и счастливый человек всегда лучше нервного и нагруженного сотней собственных проблем. А если одна из составляющих счастья для такого человека - ежедневное поедание тортиков, так это его, человека, личное дело.
• 遺留捜査 / Iryu Sosa / Немые свидетели я посмотрел чуть раньше. И от начала до конца пребывал в приятном дежавю. Идею о том, что мёртвые уже ничего не могут сказать, поэтому кто-то должен сказать всё самое важное за них, я уже видел в Voice. Разве что в Войсе не было криминала, была судебка и замечательный Эйта, а в Свидетелях как раз наоборот оказался криминал, криминалистика и вездесущий Камикава Такая.
Но идея-то всё равно хорошая. И посмотреть на неё снова всегда приятно.
• Сказать мне по поводу особенно нечего, но передачи 歴史秘話ヒストリア。先生、そりゃムチャです！吉田松陰人生休当たり～ / Секреты истории. "Учитель, это авантюра! Ёсида Сёин - человек-таран", スーパーティーチャー吉田松陰 / Супер-учитель Ёсида Сёин и Тайны Истории. Такасуги Синсаку и Ёсида Сёин я тоже посмотрел. "Человеком-тараном" я как-то не очень проникся, а вот последние две мне очень понравились. Наверное потому, что хорошие учителя дорого стоят. Стоили и будут стоить.